Современное белорусское искусство на www.mart.by

Лики и лица белорусской реальности

Источник photoscope.by Дата: 20 Фев. 2011
Лики и лица белорусской реальности

«Думка беларуская» Игоря Пешехонова и «Живые люди. Минск» Игоря Ганжи – два фотопроекта, которые почти одновременно были презентованы в двух минских галереях в феврале 2011 г. Концепции у проектов схожие: беларус как герой и пространство вокруг как возможная характеристика этого героя. Результаты получились не просто разные, но по сути своей противоположные. Сравнивать их, с одной стороны, бессмысленно (разные критерии). Но с другой, именно на примере этих работ можно увидеть и провести четкую границу между искусством фотографии и фотографией как арт-продуктом.

Сразу нужно оговорить, что сам по себе продукт не есть плохо, а создание качественного продукта – достойная цель для любого автора. Сегодня каждый художник вынужден задумываться о конечной реализации своего произведения, осознавая, что это и есть идеальный финал его работы. Одни предпочитают закладывать успех уже в самом начале проекта – беспроигрышно выбранная тематика, актуальная форма, правильная подача и презентация итогов работы. Другие отдаются на волю случая, и уже по окончанию пытаются оценить свою работу.

Поэтому в данном контексте употребление слов искусство и продукт условно и не подразумевает деление на «высокое» и «низкое». В первую очередь, это попытка увидеть заданные автором направление и метод, которым они пользовались. А это, как оказалось, тесно связано со зрительским восприятием.

Первое, с чем сталкиваешься, когда знакомишься с проектами, это размеры выставляемых снимков. «Живые люди. Минск» Игоря Ганжи с самого порога громко заявляют о себе. Крупноформатные, экспрессивные, мягко тонированные, они удобно предлагают себя зрителю: не требуют излишнего напряжения и пристального внимания, хорошо просматриваются с самого дальнего угла.

С этой точки зрения «Думка беларуская» Игоря Пешехонова более скромна. Серия черно-белых снимков небольшого формата, которые аккуратно помещены под стекло. Возникает вопрос: почему бы не сделать крупнее и тем самым облегчить зрительское восприятие? Вот именно, что не облегчить. Если к работам Игоря Ганжи зрителю нет необходимости подходить вплотную: их размер позволяет рассмотреть все с первого взгляда. То для прочтения работ Пешехонова тесный контакт с фотографией необходим.  Поэтому небольшой формат снимков становится своего рода провокацией, попыткой уставший от постоянных информационных атак человеческий глаз остановить и погрузить в молчаливый сюжет фотографии.

Еще одно разительное отличие: длительность в работах Пешехонова и Ганжи. Пешехонов как будто рассматривает человека, пробует увидеть его в нескольких временных пространствах: архаичности в виде старых построек и разбитых дорог и современности (модная иномарка, стильный кожаный пиджак). Игорь Ганжа констатирует своих героев в пространстве. Их эмоция статична, она четко зафиксирована – задумчивость, усмешка, заразительный хохот. Выражения лиц у героев Пешехонова тоже фактически одинаковы (как исключение из общего, широко улыбающийся человек с раскинутыми руками). Тем самым фотограф как будто направляет зрителя искать сюжет в пространстве вокруг героев. И тогда начинает выстраиваться повествование (усталая спина труженицы и, как фрагмент немого кино, погруженный в туман сад).

Следующий принцип – работа с пространством – оба автора использовали тоже абсолютно по-разному. Основная задача пространства вокруг героев на фотографиях Ганжи – быть комфортным, стать интерьером для создания неформальной обстановки.  Поэтому внешний антураж для содержания снимка вторичен, он не помогает прочитать человека, но создает условный фон. В кресло можно было посадить, например, Акудовича, а Михалка снять на углу дома. Конечно, выбранный интерьер повлиял на общее настроение портрета, его восприятие. Но это не влияет на суть работы. Важно отметить, что пространство для съемки выбирали сами участники проекта. С одной стороны, это верный ход, который помог фотографу максимально быстро расслабить модель. С другой,  выбирая место, герои так или иначе влияли на создание своего образа (как я хочу, чтобы меня увидели другие).

Игорь Пешехонов в этом плане полностью отдался на волю случая. Сам проект, в принципе, случаен. Как идея он сформировался уже после процесса съемки: фотограф рассмотрел снимки, сделанные в экспедиции, и увидел цельность. Пешехонов фотографировал людей вдруг. Как только он хотел зафиксировать ландшафт, вдруг появлялся какой-нибудь человек, будто «гений места» (по утверждению Вл. Парфенка). Поэтому пейзаж, архитектура, натюрморты вокруг героя являются, с одной стороны, его повседневной средой, а значит, непосредственно его частью. С другой, герой сам есть естественная часть этого пространства. Бабушка со сложенными под грудью руками и кресты, которые высятся за ней, или мальчик в спортивном костюме с длинными худыми ногами, а за спиной массивные, уходящие ввысь, колоны старого поместья – в человеке видишь место, и наоборот.


И, наконец, выбор персонажей фотографий. Главный успех проекта Игоря Ганжи – это беларусские герои неофициальной культурной среды. Можно подумать, что фотограф следует простому правилу: хочешь прославиться – снимай знаменитостей. Конечно, это не так легко. Авторы и организаторы проекта проделали огромную работу: отбор, согласование, жесткий график проекта, качественная съемка. В своем сегменте эта работа выполнена на хорошем уровне и заслуживает внимания. Но содержание снимка ограничивается содержанием личности, которая на ней изображена. То есть фотография очень быстро исчерпывает себя.

С другой стороны, нужно отдать должное Игорю Ганже: его цель, особенно для беларусского пространства – достойна уважения. «Я наблюдаю, как люди, которые фиксируют современность, пренебрегают своими современниками, – прокомментировал свою выставку Ганжа. – Как это ни печально, но люди смертны, иногда внезапно смертны, иногда уезжают и становятся недосягаемыми. А то, что они сделали, остается значительным вкладом в наш культурообразующий фундамент. Такие люди не то что имеют право, но их необходимо зафиксировать. Как это ни банально звучит, но хочется, чтобы страна знала своих героев, а страны знали героев сопредельных с ними культур».

Но это одна, видимая сторона беларусской культуры. То, что будет, безусловно, востребовано на культурно-рыночном «тут и теперь», а это является необходимым условием для продукта.

Совершенно иной ход для постижения беларусской реальности предлагает Игорь Пешехонов. Герои его снимков анонимны. «Чем они могут быть интересны зрителю?» – спросит у себя фотограф и будет прав в своих опасениях.  Ценность и уникальность каждого человека бесспорна, но для того, чтобы стать поводом, нужен авторский, особенный взгляд на этого человека.

Пешехонов не делает своих героев уникальными. Они так и остаются анонимными «стариком», «бабушкой», «мальчиком». Но фотографу удается случайно превратить их в историю, сделать частью мифа о Беларуси. Это та наша  повседневность, не модная, широко неосвещенная медийными средствами, которая, тем не менее, говорит о самой сути земли, на которой нам угораздило родиться.

Каждый снимок наполнен знаками и кодами. В каждом сюжете есть завязка, развитие и финал. Основной прием – сопоставление: человека и пространства (мужчина в модных джинсах на фоне старых гаражей), человека и его тени (старик с собакой), архитектуры и предметов (старое поместье и признаки современного города), человеческого жеста и ландшафта  (раскрытый жест дедушки и узкая городская улочка).

Эта двойственность раскрывает суть беларусского места, где с одной стороны, презентабельность и попытка сотворения мифа о самом себе,  а с другой, анонимность и полное растворение в окружающем пространстве. «Это не портреты, – сказал Игорь Пешехонов про свои работы. – Я называю их ландшафтами». И это действительно пейзажи, в котором место и человек полностью взаимопроникают друг друга. В этой гармонии живет миф о Беларуси.

…Мужчина жизнеутверждающе смотрит в объектив. Живое поле раскинулось за его спиной. Справа на стогу сена лубочная скульптура огромной курицы, к которой тянется череда людей. Как будто присутствуешь на каком-то давно забытом языческом ритуале, где одновременно Бог жыве и курица грозно восседает…

…Валентин Акудович, оставляя «за» и «над» собой пустое пространство, смотрит на фотографа. Глаза за потемневшими стеклами чего-то ждут…

«Думка беларуская» Игоря Пешехонова и «Живые люди. Минск» Игоря Ганжи продемонстрировали не только два абсолютно разных метода, но и подхода к мифу о беларусской земле: видимое и невидимое, востребованное современниками уже сегодня и послание, обращенное к потомкам. Каждый из этих проектов отражает одну из сторон современной Беларуси и вносит свой вклад в процесс нашей самоидентификации, какие бы цели ни ставили перед собой фотографы и какими бы методами ни предпочитали действовать.

© Текст: Татьяна Артимович.

Тэги: , , , ,