Интервью с художником Сергеем Шабохиным

о современном искусстве, белорусской биеннале и перспективах молодых белорусских художников.

Современный художник Сергей Шабохин, победитель Белорусского Павильона Венецианской Биеннале, куратор галереи современного искусства Ў,  создатель и редактор журнала ART[K]NOW, поговорил с КУ.

Как дела?

Прекрасно.

Что такое искусство?

Это жизнь. Вернее способ понимать жизнь, способ жить.

Твой Топ 5 современных мировых художников.

Вольфганг Тиллманс, Синди Шерман, Мэтью Барни, Нан Голдин, Тиравания Рикрит, Кэди Ноланд… Таких авторов у меня много, трудно выделить лучших.

С кем из белорусских художников тебе интересно?

У меня есть близкий и очень талантливый друг – это Жанна Гладко, и нет никого, с кем я на этот момент достиг такого удивительного творческого понимания. Она стала своеобразным «фильтром», помощником в моих начинаниях.

Мне очень нравится команда бывшей арт-галереи «Подземка», они стали для меня второй семьей. Это обожаемые кураторы-директоры:  Валя Киселева, Лиза Михальчук, Аня Чистосердова. А из художников мне еще нравится работать с Лешой Луневым.

Всегда интересно работать с людьми из других сфер искусства. Поэтому было любопытно посотрудничать с Женей Корнягом. Именно он затянул меня в театр. С ним мы работали над спектаклями «Бесконечно» и «Кафе Поглощение».

Света Бень, или просто Бенька, это тот автор, чей гений для меня абсолютен. С ней я уже работал в нескольких проектах («Серебряная свадьба», спектакль «Vermes»). Надеюсь, нас ждет еще не одна совместная работа.

Мечтаю посотрудничать еще со многими, конечно…

Твой любимый сон.

Когда я понимаю, что это сон, и он становиться управляемым.

Первая работа, которой ты был доволен.

Это что-то из архаики, поэтому не помню.

Думаю, в детстве я был доволен почти всеми своими работами.

Расскажи про свои работы на Белорусском Павильоне Венецианской Биеннале.

Я представил три серии, объединенные общей темой смерти культуры.

Первая серия «Не осталось ничего». О смерти музея.

В Минске слишком мало мест, где  хоть иногда презентуется хорошее современное искусство. Я насчитал только четыре. Меня это поразило.

Есть такой текст Бернардо Фрассети, итальянского кардинала XVII века, в котором он описал ситуацию в своем поселении: «В этом городе так мало мест, которые могут слишком просто исчезнуть: сгореть, разрушиться, наполниться варварами, чтобы от нашей гниющей культуры не осталось ничего и даже гноя». Удивительно, как это напоминает Минск.

Дальше было просто – я сфотографировал  эти четыре места и разрушил их.  При помощи фотошопа, разумеется. Поджог Академию искусств вместе с ее галереями, разрушил Дворец искусств, закрыл «Подземку» и Музей современного искусства. Слишком маленькая серия получилась. Ведь слишком мало выставочного пространства в этом городе.

Хотелось обратить внимание на эту проблему. Думаю, это получилось. Ведь такое может произойти, и происходит. Галерея «Подземка» действительно закрылась после создания этой серии. Поэтому эти работы  были особенно актуальными на биеннале. Можно сказать, что я предсказал эту потерю. Надеюсь, все остальное не сбудется, и галереи в нашей стране не будут больше исчезать, а только открываться.

Вторая серия «Некрологи XX, XXI» о смерти художника.

Этот проект состоит из двух столиков. Каждый стол разделен на сто ячеек. Каждой ячейке присвоен номер-год. В первый столик, представляющий XX век, разделен на года: от 1901-го до 2000-го. Второй – XXI век –  с 2001-го, по 2100-ый год.

В каждую ячейку я разместил кусочки работ авторов, которые умерли в этот конкретный год. Например, Марсель Дюшан умер в 1968-ом году. Он представлен кусочком фарфорового писсуара, который являлся его скандальной работой «Фонтан». Отрезанные волосы представляют Фриду и 1954-ый год, отсеченная кроличья лапка — Бойс, 1986-ой год, кусок его знаменитой фетровой шляпы и воск с его важного перформанса «Как научить мертвого зайца понимать живопись». Таким образом я заполнил все ячейки до 2010-го года. С 2010-го по 2100-ый ячейки пока пустуют, нам еще предстоит увидеть, кто туда попадет.

Было сложно собирать информацию, выбирать художников. Но результат получился эффектнее ожидаемого. Любопытно наблюдать, как разместились осколки  великих работ на этом столике.

Работа демонстрирует, что ничего не осталось – художники умерли, их работы разрезаны на куски, впереди незаполненная пустота, которая и вдохновляет, и одновременно пугает. Ведь все мы рано или поздно попадем в такой «столик», и даже память о нас распадется на части. Время безжалостно, моя задача была методично, холодно и наглядно продемонстрировать это.

В этих столиках есть аллюзия на археологические экспонаты и христианские ковчеги. В таких ковчегах хранятся мощи святых. Именно поэтому у столиков есть второе название – «Мощевики».

Третья серия «Every Day I Talk To The Dead & Alive Artists» о смерти искусства.

Это самый долгий и сложный проект из трех, представленных мной на биеннале. В основе замысла лежит «примерочная». Я «примеряю» на себя любимых авторов, затем делаю свой фотопортрет. Из фотографии создаю плакат с именем «примеряемого» автора. Далее размещаю этот плакат в городской среде и делаю еще один снимок, которые и размещаю затем в галерее.

Например, мне захотелось «примерить» Барбару Крюгер. Я фотографирую себя в типичном для нее стиле, создаю типичный для нее плакат, на плакате вывожу надпись «KRUGER». Имя тут необходимо, как узнаваемый арт-бренд. Дальше я печатаю плакаты и вывешиваю их в каком-нибудь городе, например плакаты с Барбарой  Крюгер мне посчастливилось разместить в городской среде прекрасного Берлина. Затем я  снова делаю фотографию.

Весь этот долгий  процесс нацелен на один общий результат – проанализировать и высмеять отношения дизайна и искусства. Часто дизайн как яркое «поп-культурное» проявление, безжалостно эксплуатирует смысловые и визуальные приемы, которые были найдены в искусстве. И чаще всего реклама использует узнаваемые штампы: если это Малевич, то, конечно, это его Черный квадрат. Иногда такая эксплуатация образов и смыслов доходит до абсурда.

Я с радостью взялся за этот проект, стал искать авторов и их самые поверхностные черты. Даниэль Бурен – полосы, Ив Кляйн – его фирменный синий цвет,  Марсель Дюшан – писсуар, который я уже вспоминал. Дальше все развивается по одинаковой схеме: в городе появляется реклама строительной компании «Buren», туристической компании «Klein», сантехника «Duchamp».

Название же серии, которое переводится «Каждый день я разговариваю с живыми и мертвыми художниками», скорее относится не к данному проекту. Оно было призвано объединить этот проект с другим: с теми столиками, о которых я рассказал выше. Название отсылает нас к истине о том, что каждый художник должен вести непрерывный диалог не только с собой и своим зрителем, но и с другими авторами. Пусть и не напрямую, но этот диалог необходим, нужно учитывать предыдущий опыт, наблюдать за арт-лабораториями, ощущать себя в контексте мирового искусства.

Что ты говоришь своими работами?

Я часто говорю о том, что художник должен быть искренним. Искренность, наверное, самое важное, что я посылаю своим работам и зрителю.

Проект твоей мечты/будущие проекты.

В ближайший год мечтаю реализовать на достойном мировом уровне один свой проект, эскизы которого вы видели на биеннале и в экспозиции «Философия масс. Беларуский нео-поп арт». Параллельно продолжаю реализовывать и нарабатывать еще несколько задуманных идей. Хочу продолжать кураторскую и искусствоведческую деятельность. Конечно, в идеале, хочу получить соответствующее образование. А также буду вести у вас колонку о современном искусстве.

Что делать молодым белорусским художникам?

Перспективы огромны. В белорусском искусстве слишком много тем, которые совершенно не рассматривались нашими авторами. В этом плане тут трудно ошибиться и слишком просто остаться замеченным, выстроить мостик к зрителям, галереям и прессе.

Хотя одно правило работает всегда и везде. Если ты талантлив и уникален в каком-либо деле, ты всегда сможешь заинтересовать тех, на кого направлено твое творчество. Молодым авторам нужно больше работать, изучать современное искусство, стучаться в двери и разговаривать.

Думаю, через лет 5-10 Беларусь станет заметным пунктом на мировой арт-сцене. Это уже происходит, процессы слишком очевидны, чтобы их не замечать.

Как я уже говорил,  в городе слишком мало художественного пространства, совсем отсутствует инфраструктура между галереями, художниками, коллекционерами, искусствоведами и покупателями. Разумеется эта связь есть, но работает она у нас неэффективно. Именно поэтому тех творческих сил, которые активно работают в нашей стране достаточно для того количества арт-пространства, которое у нас пока имеется. Но я уже сказал, все меняется. И уже через несколько лет в Минске будет остро не хватать молодых талантливых авторов и кураторов.

Ты умеешь петь?

Все умеют петь, хорошо ли, это другой вопрос

Беседовал Рома Романович

Тэги: artknow, Сергей Шабохин