Пушкин в Беларуси

«Я действительно националист и имею на это право, — объясняет мне Пушкин. — Художник должен быть националистом, хранить школу своих предшественников, традицию предков. Я пишу иконы, и работы мои признаны потому, что это продолжение школы белорусской иконописи. Я могу попробовать выполнить каллиграфию в восточном стиле, но в ней не будет души и успеха: нужно родиться и жить с теми корнями, чувствовать так, как чувствует тот народ. Мое чувство, мои корни — белорусские».

«Но юристу, политику, массе других людей нельзя быть националистами! Нельзя быть такими, как Пушкин! — восклицает Алесь. — Планета, действительно, маленькая, и нам на ней нужно жить толерантно, уважая друг друга». «Вот, посмотрите, — кивает в окно (напротив, в двух брошенных домах, выбиты стекла, ветер терзает полуоборванную дверь). — Здесь, в красивейшем месте над речным обрывом, должны люди жить, должны пеленки на ветру сушиться. Обезлюдела белорусская деревня, нет белорусов — пусть приедут другие люди, пусть живут. Но уважая нашу традицию и нашу культуру».

Что белорусу для счастья нужно?

Сам Пушкин традицию и культуру продвигает в народ личным примером: говорит только по-белорусски, на Купалье и Коляды, по стародавней белорусской традиции, организует полузабытые местным людом праздники. Говорит: «Если бы я тут дачу имел, не верили бы мне люди. Но я тут живу, печь топлю, как все, баню сладил — с криничной, кстати, водой».

В деревню Бобр он приехал бобылем, но, обустроив дом, венчался в церкви, которую помогал возводить и расписывать; здесь родились его дети, здесь их и крестили. Младшей, Марыське, два года всего, а Пушкин настроился на третьего: «Это единственный декрет Лукашенко, который я буду выполнять. Каждой семье — троих детей! Или даже больше. Ведь в деревне Бобр 78% жителей — пенсионеры. Нельзя, чтобы умерла наша нация».

А «продолжатели нации» — мужики у деревенского магазина — торопливо распихивают бутылки по карманам, чтобы «согреться» в честь первого снега. Кто с вызовом, кто оправдываясь, объясняют: а что еще надо «для радости» трудовому человеку?

«Да не знаю я его — Пушкин, ну и Пушкин. Там еще один был, с длинными волосами, сказали потом: поэт. Мы же пьяные были!» — объясняет один из прощенных художником хулиганов. Говорит, что Пушкин после их покаяния в церкви «достал»: требует, чтобы белорусскую классику читали и портреты классиков в доме повесили.

Люди местные, в отличие от столичных и заграничных, «картинки» у Алеся Пушкина не заказывают. «Не понимают, как можно за «картинки» жить, кто их покупает? Деньги-то нужны на прозаичные вещи: одежду, еду, кому на машину скопить, кому водки купить. Но я ведь тут один художник, член Союза художников, на 28 тысяч окрестного населения», — признается Пушкин.

Персональные выставки Алеся Пушкина проходили в Польше, России, Чехии. Фильмы о Пушкине — художнике, «националисте» и бунтаре — показывали в Америке и Норвегии.

В Беларуси персональные выставки Алесь Пушкин проводил до середины 90-х годов прошлого уже века. Сегодня с работами художника можно ознакомиться в «Арт-галерее Пушкин» в деревне Бобр.

Страница: 1 2

Тэги: Алесь Пушкин, живопись