Мастер и Мастерская. Продается все. Нужно просто поискать покупателя

В новой серии «Мастера и Мастерской» мы попали в гости к Александру Некрашевичу. Увидели новые работы, а также побеседовали о залоге успеха, хороших картинах и трансформации белорусской истории.

В мастерской обязательно должен быть компрессор, аэрограф, проектор, отход большой – примерно 8 метров до картины, обязательно дневной свет. Я проецирую на холст и перевожу рисунок.

О новом проекте

Конкретно в этом проекте я множу изображение. Рабочее название проекта «Космос и Хаос». В работе «Слоеный торт» я произвольно выбрал 10 картин голландских художников и наслоил одну на другую. Получился коллаж, слоеный торт из 10 художников. Я решил совместить реставраторский метод работы и метод работы в программе фотошоп, их объединяет работа по слоям. Я люблю в своих картинах совмещать какие-то образы, темы, а в этой совместил два метода. Здесь вообще нет ничего моего, кроме самого коллажа. Весь проект рисуется маслом на холсте круглой формы, всего будет 7 таких кругов. Непосредственно на написание картины уходит неделя-две. Но на работу такого формата и такой степени сложности, — три недели.

В «Танце Саломеи» я, как в калейдоскопе, порубил картину на куски по аналогии с отрубленной головой Иоанна Крестителя. Получился эдакий брейк-данс. В процессе появились какие-то символы, которые я не планировал создавать. Случайно получился крест. Думаю, искусствоведы найдут здесь массу значений: можно увидеть крест, свастику, число 4 и 6.

Мое авторство заключается в идее. В этом проекте я беру классическую живопись просто как строительный материал и конструирую из него свои структуры.

О рабочем пространстве

В основном я работаю дома на компьютере. Многие художники очень трепетно относятся к интерьеру мастерской. Мне не важно, это может быть сарай, ангар. Я могу работать в любых условиях. Я понял это, когда занимался росписью самолета. Мы работали в ангаре в нечеловеческих условиях при минусовой температуре. У меня творческий процесс заканчивается на уровне эскиза, а дальше идет чисто механическое повторение. Я могу даже не сам это делать, а нанять ассистента.

О заработках в Москве и Беларуси

В живописи я зарабатываю сейчас больше, чем росписью машин и клубов в Москве. Наверное, московский период в моей биографии был необходим. Нужно было уехать из страны, чтобы по-другому на себя посмотреть, освоить новые технологии, пообщаться с другими людьми. Но из искусства я не уходил в полной мере, потому что занимался ремеслом, рукотворной работой, не важно, что вместо кисточки у меня был аэрограф.

Потом в Минске у меня появилась мастерская, и сам я устал от мотоциклов и хотел заниматься живописью. Спустя 5 лет технологию росписи автомобилей я перенес в живопись. У меня есть два проекта, которые сделаны в технике аэрографии: «Мыльные пузыри» и «Боги и герои».

В Беларуси сложнее продавать. В Украине проще. Здесь я выставлял проект «Боги и герои», цены были достаточно высокие. Многим нравилось, хотели купить, но говорили, что дорого. Потом эти работы уехали в Киев, и несколько продалось. Кстати, купили россияне. Для них наши цены просто смешные. Обидно ли? Это не мне должно быть обидно, а белорусам. Я продал картину, и она начинает жить своей жизнью. Это лучше, чем она стояла бы в мастерской.

О роли кураторов и элементе везения

Момент везения есть у любого более-менее успешного художника. Но я считаю, что без вложенного труда ничего не получится. Я всегда говорю, что картины сами не рисуются. Нужно просто приходить и рисовать, тратить на это время. Я работаю по 10-12 часов в сутки. И еще я стараюсь использовать любой шанс, который мне выпадает, чтобы потом не упрекать себя. Когда мне позвонил украинский галерист и предложил провести выставку, я, конечно, согласился. Сейчас я связался с голландскими галеристами, сотрудничаю с ними. В марте они предлагают мне персональную выставку. Тут есть момент везения, но и самому нужно проявлять инициативу.

О современном и классическом искусстве

Поп-культура, которая у нас считается кичем, на самом деле современная мифология, современные герои, кумиры. В этом смысле ничего не поменялось за последние 3 000 лет. Между образами в проекте «Боги и герои» я нахожу много аналогий.

О том, как художник делает мир более совершенным

В принципе, каждый художник несет определенный эстетический мир. Свой внутренний мир он экспансирует во внешний. Тем самым он как бы улучшает мир, разве нет? Есть игра каких-то смыслов, но по большому счету это эстетика, это красиво. Это справедливо даже для тех, кто занимается перформансами, видео, поднимает социальные, политические проблемы. Многие актуальные художники ассоциируют слово «актуальный» со словом «политика», и все равно работают в сфере эстетики.

О проекте «Чужие»

Была идея совместить кинематографический контекст голливудского фильма «Чужой» с контекстом белорусской истории. Это единственный проект, который имеет социальный, исторический контекст. Разговаривая с украинцами, россиянами, я сталкиваюсь с тем, что они не знают нашей истории. Они удивляются, когда узнают, что наша страна Беларусь когда-то имела название Литва, что государственным языком в той Литве был белорусский язык (все государственные документы велись на нем), что первая столица Литвы была в Новогрудке, что название столицы нынешней Литвы — Вильнюс (Вильня) возникло от слова вольный, территория, которая сегодня является Литвой, называлась Жемайтия и входила в состав Великого Княжества Литовского и т.д.

«Чужая» 2011. Фото из архива Александра Некрашевича.

 

Произошла чудовищная трансформация, сама история была трансформирована, и это заложено в проекте «Чужие». Проект представляет серию живописных работ. Это портреты государственных деятелей Великого княжества Литовского эпохи расцвета «белорусского барокко». Все знакомые из истории искусства лица, но какие-то чужие. Получается, мы Чужие для литовцев, поляков, русских, украинцев. Мы и для самих себя Чужие. Мы же не разговариваем на белорусской мове — мы разговариваем на чужом языке. Государственная символика, гимн, герб у нас чужие – советские. Это привнесенная культура, советская, коммунистическая. У нас нет ничего своего, все чужое. Мы не то мутанты, не то пришельцы из космоса. Приезжаешь в Польшу, там все польское – язык, кухня, музыка, архитектура. В других странах то же самое. Мне кажется, белорусы сами не хотят быть белорусами. Им нравится мутировать. Этим проектом я пытаюсь поднять вопрос национальной идентификации. Кто мы на самом деле? Сам я не белорус по национальности – я полешук.

О серии «Мыльные пузыри» и осмыслении первого десятилетия 21 века

Первое десятилетие 21 века — пустота. Нулевые. Нули. Включаешь телевизор, и там идут сериалы один за одним. О чем они? Ни о чем. Серия «Мыльные пузыри» посвящена сериалам, мыльным операм, которые были сняты с 2000 по 2010 год. Каждая работа – это кадр из сериала, трансформированный в бесформенную, почти абстрактную массу. Пространство галереи заполнено пустотой, мыльными пузырями, нулями.

Хорошая картина с точки зрения рынка и с точки зрения искусства

С точки зрения рынка что продается, то и хорошо. Очень хорошо, что мы живем не в советскую эпоху, когда был госзаказ. Сейчас ситуация изменилась кардинально: появился интернет, рынок, огромное количество галерей. Если художник хороший, делает качественную продукцию, он должен быть коммерчески успешным. Часто слышу, как молодые художники говорят про себя «я некоммерческий художник». Это как признание в собственной беспомощности. Если ты хороший художник, ты должен продаваться. Либо ты ленив, либо ты не хороший художник. На Западе коммерческий художник ничего, кроме уважения, не вызывает. Если ты продаешься, значит, ты не зависишь от фондов, дотаций, грантов. Ты самодостаточен.

Те, кто не продаются и называют себя некоммерческими, утешают себя, что их купят через много десятков лет. Некоммерческого искусства не бывает. Продается все, просто что-то хуже, что-то лучше. Нужно только поискать покупателя, потратить на это время. Появился интернет, времена непризнанных художников ушли. Если ты делаешь продукт (а художники все делают продукт) и если он качественный, он должен продаваться. Не важно, в какой стилистической направленности работает художник. Это целая индустрия, которой занимаются галеристы. Дело художника – работать, самовыражаться и найти галерею, которая будет его пиарить, выставлять на аукционах, продавать.

Где проще стать известным художником

Известным и здесь можно стать. И там можно. Более востребованным – наверное, там, потому что здесь рынок еще не сформировался. Художник один не в силах создать серьезную организацию, которая занималась бы выставками, закупками, формированием коллекций и т. д. Наверное, должно пройти время. Ни в Европе, ни в Украине власть не занимается искусством — это частная инициатива. Видимо, наши богатые люди еще не готовы тратить деньги на искусство, не появилась еще такая мода. Я сравниваю с Украиной, потому что мне больше знакома та ситуация. Кстати, я больше популярен там, чем здесь.

Александр Некрашевич родился в 1973 году в деревне Бобрик на Полесье. Учился в Белорусском лицее искусств им. Ахремчика, окончил Белорусскую государственную академию искусств, отделение монументально-декоративного искусства. С 2004 года член Белорусского союза художников. Лауреат I Белоруской биеннале живописи, графики, скульптуры. Участвовал в групповых выставках в Минске, Литве, Нидерландах, Польше, России, Украине. Его персональные выставки проходили в Минске, Украине, Австрии.

автор текста: Анастасия Лукьянова, TUT.BY
фото: Татьяна Пашкович, TUT.BY

Тэги: Александр Некрашевич, Мастер и Мастерская